жребий брошен
Да, природа вступает в свои права. Всё гуще колосится трава, всё больше в мире ярких зелёных красок. Тянутся к небу и солнцу трогательные ладошки клёнов. Трепещут лепестками тонкие нежные цветы. Ветер, играя в кронах деревьев, извлекает уже шелестящий звук, а не соударения голых веток. В городе весна, быстро переходящая в лето. Весна, которую я едва не пропустила, бегая без фотика.
Но это в городе. Надеюсь, за городом ближе ещё к весне, нежели к лету. Ах, как хотелось бы сейчас оказаться в Александровской, пройтись по мокрому песку, прикоснуться к ледяной ещё воде, поскрипеть качелями, глядя в небо и отпустив мысли в свободный полёт. Или же пройтись по асфальтовой дороге, ведущей вдоль озера, с которым связано столько воспоминаний той поры, которая зовётся юностью, а после свернуть в подлесок, набрать веток, как всегда не найдя сухих, и пожарить хлеб, купленный в маленьком магазинчике на станции. Но на этот раз не забыть взять с собой соль.
И как дико на фоне тех воспоминаний о молодости, свободе, бунтарстве, легкости звучат слова: я поеду в кроссовках и не боюсь их испачкать. Сразу же невольно начинаешь задумываться, то ли человек почти не бывал на природе, ограничиваясь утоптанными тропинками парков, то ли бывал, но никогда не пытался выйти за границы стандартного режима не то что для туриста, а для простого "поглядели и забыли", а точнее, пронеслись мимо, не предавая значения и не успевая толком ничего разглядеть.
Гораздо удивительнее то, что могу вполне представить себе этого человека и около палатки, вечером, у котсра, подложившего под попу пенку, чтобы не сидеть на сырой голой земле, и на крыше высотки где-нибудь в пригороде, с которой открывается чудесный вид на огромные, пустые пока пространства, где лишь вдалеке видны силуэты домов. Ветер развевает волосы, над крышей летает смех, а человек сидит, согнув одну ногу в колене и болтая другой в воздухе, сидя на самом краю нагретой солнцем площадки. А затем человек вдруг моргнёт, улыбнётся криво, и скажет что-нибудь про близкие экзамены, несчастную любовь или другие, обычные земные, проблемы. И сразу пропадёт всё очарование ситуацией, будто бы с вершины холма притянуло прямиком к земле и пригнуло к сырой от дождя траве так близко, что можешь рассмотреть своё отражение в каплях дождя.
И к чему это я... Хотелось бы показать то, что видела я в своё время, примерно в том же возрасте, с восторгом смотря на окружающий мир, стремясь объять необъятное и не пытаясь понять непознанное, скорее слиться с ним и почувствать всем своим существом, насладиться, напиться чистотой и свежестью, напрочь выкинув из головы всё иное, что мешает, отягощает. И не думать ни о том, что палатка стоит неровно, а в углу торчит жесткий корень. Ни о том, что была гроза, и промокли насквозь даже берсы, потонув в глубокой луже. Ни о том, что, поняв, что приключение закончилось, будешь дрожать в электричке, а вывалившись из неё на холодный ночной воздух над финляндским вокзалом, замёрзнешь окончательно, и как высшего счастья будешь ждать душного тепла пропахшего парами бензина автобуса.
А целью моей будет то, что сейчас вообще кажется из разряда научной фантастики: научить человека видеть кадр, и видеть то, что можно с этим кадром сделать. Какой выбрать ракурс, какие поставить настройки, где стоит встать против света, а где подсветить фонариком. Мир фотографии не терпит наплевательства и поспешности. Так как же связать тот мир и мир человека, которому я хочу показать его?
"Вновь по небу плывёт луна, и звёзды - горсть серебра, слёзы ночных теней. Роса - капли в складках плаща словно слово "прощай". Ветер шуршит в траве. Где всё то, что когда-то искал, то, от чего так бежал, то, что понять не сумел. <...> Что мне в бессмысленных ваших словах? И плоть эта слишком слаба. Меня же зовёт она - луна, холодное солнце волков. И где-то средь дальних лесов ты тоже глядишь на неё. И мне остался последний шаг, - и я побегу со всех лап навстречу своей судьбе."
Но это в городе. Надеюсь, за городом ближе ещё к весне, нежели к лету. Ах, как хотелось бы сейчас оказаться в Александровской, пройтись по мокрому песку, прикоснуться к ледяной ещё воде, поскрипеть качелями, глядя в небо и отпустив мысли в свободный полёт. Или же пройтись по асфальтовой дороге, ведущей вдоль озера, с которым связано столько воспоминаний той поры, которая зовётся юностью, а после свернуть в подлесок, набрать веток, как всегда не найдя сухих, и пожарить хлеб, купленный в маленьком магазинчике на станции. Но на этот раз не забыть взять с собой соль.
И как дико на фоне тех воспоминаний о молодости, свободе, бунтарстве, легкости звучат слова: я поеду в кроссовках и не боюсь их испачкать. Сразу же невольно начинаешь задумываться, то ли человек почти не бывал на природе, ограничиваясь утоптанными тропинками парков, то ли бывал, но никогда не пытался выйти за границы стандартного режима не то что для туриста, а для простого "поглядели и забыли", а точнее, пронеслись мимо, не предавая значения и не успевая толком ничего разглядеть.
Гораздо удивительнее то, что могу вполне представить себе этого человека и около палатки, вечером, у котсра, подложившего под попу пенку, чтобы не сидеть на сырой голой земле, и на крыше высотки где-нибудь в пригороде, с которой открывается чудесный вид на огромные, пустые пока пространства, где лишь вдалеке видны силуэты домов. Ветер развевает волосы, над крышей летает смех, а человек сидит, согнув одну ногу в колене и болтая другой в воздухе, сидя на самом краю нагретой солнцем площадки. А затем человек вдруг моргнёт, улыбнётся криво, и скажет что-нибудь про близкие экзамены, несчастную любовь или другие, обычные земные, проблемы. И сразу пропадёт всё очарование ситуацией, будто бы с вершины холма притянуло прямиком к земле и пригнуло к сырой от дождя траве так близко, что можешь рассмотреть своё отражение в каплях дождя.
И к чему это я... Хотелось бы показать то, что видела я в своё время, примерно в том же возрасте, с восторгом смотря на окружающий мир, стремясь объять необъятное и не пытаясь понять непознанное, скорее слиться с ним и почувствать всем своим существом, насладиться, напиться чистотой и свежестью, напрочь выкинув из головы всё иное, что мешает, отягощает. И не думать ни о том, что палатка стоит неровно, а в углу торчит жесткий корень. Ни о том, что была гроза, и промокли насквозь даже берсы, потонув в глубокой луже. Ни о том, что, поняв, что приключение закончилось, будешь дрожать в электричке, а вывалившись из неё на холодный ночной воздух над финляндским вокзалом, замёрзнешь окончательно, и как высшего счастья будешь ждать душного тепла пропахшего парами бензина автобуса.
А целью моей будет то, что сейчас вообще кажется из разряда научной фантастики: научить человека видеть кадр, и видеть то, что можно с этим кадром сделать. Какой выбрать ракурс, какие поставить настройки, где стоит встать против света, а где подсветить фонариком. Мир фотографии не терпит наплевательства и поспешности. Так как же связать тот мир и мир человека, которому я хочу показать его?
"Вновь по небу плывёт луна, и звёзды - горсть серебра, слёзы ночных теней. Роса - капли в складках плаща словно слово "прощай". Ветер шуршит в траве. Где всё то, что когда-то искал, то, от чего так бежал, то, что понять не сумел. <...> Что мне в бессмысленных ваших словах? И плоть эта слишком слаба. Меня же зовёт она - луна, холодное солнце волков. И где-то средь дальних лесов ты тоже глядишь на неё. И мне остался последний шаг, - и я побегу со всех лап навстречу своей судьбе."
-
-
29.02.2024 в 09:31Посетите также мою страничку
nvspwiki.hnue.edu.vn/index.php?title=Th%C3%A0nh... открытие счета в банке иностранному гражданину
33490-+